Загадки ожидают внимательного думающего зрителя повсюду: от открытых вопросов самой афиши, содержащей вместо объяснений только 17 ключевых слов, до внутренних историй, которые автор рассказывает в каждой отдельной «главе» визуального повествования. Сам Александр Веледимович хитро старается оставаться максимально далеким от озвучивания подсказок. Пресс-релизы по его просьбе писали два независимых критика, на вернисаже собственное мнение также было запрятано где-то за неуверенностью и смущением от присутствия большого количества гостей. Беседуя в лучах уже теплого апрельского солнца с фотографом на скамейке напротив галереи, хотелось попытаться спровоцировать его проговориться и все же соскользнуть в (пусть субъективные) ответы о современности, актерстве и белорусской фотографии.

Для меня определение «современный» – это уровень игры. Я на себя применяю уровень современного художника, как маску, и пробую им быть. В то же время показывая зрителям, что эту маску я не обязательно должен поддерживать. Одевая разные маски, ты становишься менее зависим от статуса, определяющего принадлежность к некой социальной группе. Будучи актером, ты можешь маски менять. Как в японском театре: одел другую маску - и ты уже другой персонаж. И это не связано с фальшью. Это просто возможное средство для работы, для того, чтобы осмелиться сделать другой шаг. Не такой, к которому привыкли. И, в том числе, в отношении тебя самого.

Знаешь ведь, есть стандартные шутки на тему современного искусства. О том, что это что-то непонятное. Никто ни в чем не разбирается. Всегда можно пошутить, что если никто ничего не понял, то «искусство» удачно и современно.

Одно время мне было интересно снимать белорусскую действительность и обыденность. Были идеи сделать высказывание из нее, без дневниковой фотографии. Но по мере съемок я понял, что подобные карточки для меня вообще не работают, они становятся чем-то другим… И они очень похожи на то, что делала студенческая группа Алексея Шинкаренко в проекте «BY». С той разницей, что в тех фотографиях, которые выбираю я, больше сказочности… На тех же детских площадках, в ЖЭКовском ландшафтном дизайне, я ищу не иронию и сарказм, а милые штуки, стараясь при этом концентрироваться на других вещах. И высказывание получается другое.

- А почему вообще фотографии из твоего «живого журнала»?

- ЖЖ был выбран в качестве экспериментальной площадки как для текстов, так и для фотографий. Вообще, я веду «живой журнал» примерно с 2009 года и в те времена он был странным местом. Например, я писал что-то о фотографии, скажем 15 марта. А потом это перечитывал 30 марта, понимал, что я уже так не думаю и что это можно отправить в ЖЖ. Я понимал, что да, эта мысль может существовать, но я к ней отношусь… (смеется) по-другому, чем в тот день, когда она была создана…

Критерием формирования выставки оставался именно дневник, хронология. Дневниковость для меня была ниткой, которую видят все, по которой можно следовать, придумать свою историю. Я хочу, чтобы люди, с помощью этой выставки, задумались, зачем они снимают. Зачем делают именно так. Жить и снимать – это ведь разные вещи. Но все ли мы можем снять, все ли мы можем рассказать? Насколько фотография вообще рассказывает мою, а не твою собственную историю?